Литературный салон. Бату Данелия

Язык:      русский     english     bokmål

Бату Данелия – современный грузинский поэт и переводчик.

Окончил Литературный институт им. Горького в Москве. Автор поэтических сборников «Город под крыльями», «Спокойная улица» , «Зима одиночества», «Праздник луны», «Сумасшедшие звезды», «Восьмая нота», «Mirabile vita». Переводчик стихов Гийома. Аполлинера, Роберта. Фроста, Александра Блока, Анны Ахматовой, Бориса Пастернака, Иосифа Бродского и других. Лауреат премии Союза писателей Грузии «За лучшее стихотворение года», премии им. Важа Пшавела и премии «Саба» за лучшую поэтическую книгу года (2009).

MIRABILIS VITA

В темноте одиночества кат-потолок
Вспрыгнет на плечи, песнь баритоном выводит,
Стены зенки повылупят: «Чем занемог?
Что так мечется он, что по комнате бродит?»
А когда оголится пространство окна,
В отдаленье рояль сеет ноты сквозь сито.
Плач камней… Это — Моцарт. И, пьян без вина,
Я восторгами полнюсь — Mirabile vita.

Обезумеет море, одежды сорвёт,
Горы жаждут созвездия слопать, как гроздья,
Цепь небес Прометея-беднягу скуёт,
Так приди и утешь его, гость или гостья…
Лес опутан ветрами, как Лаокоон,
Отнят мяч у луны (финт Пеле знаменитый
В исполнении облака)… Всё — в унисон,
Я восторгами полнюсь — Mirabile vita.

Небо лезвием молнии вены взорвёт,
И надгробья всплывут, по лазури качаясь.
Я съезжаю с катушек — ведь мёртвый народ
Покидает гробы, в летунов превращаясь.
Прочь, зарницы! От ужаса треснула плоть!
Не сорвитесь, и скал не разбейте гранита!
Чиж-звезда на плече зачирикал.
Господь,
Я восторгами полнюсь — Mirabile vita.

А порою себя и могильной плитой
Представляю — и как волокут меня, воя;
То ли сам я тащусь… Хватит, время, постой!
Не жужжи, стать хочу я рассветной росою…
Слепоглухонемою медузою стать,
Чтоб червям не достаться, как жертва гамбита.
О, довольно гробам в поднебесье летать!
Я восторгами полнюсь — Mirabile vita.

Перевод Владимира Саришвили

РАЗМЫШЛЕНИЕ

Мыслить — прекрасно. Ведь размышленье
Времени может ускорить теченье,
В тридцать минут превращает минутку.
Подумал часок — и натикает сутки.свои, благоговея,
Радостный свет от Луки и Матфея.
Множит на трон возведенное слово
С хлебом плетенки, сети с уловом...
Вот ты наперсником Зигфрида избран,
Вот поборол ты течение Тибра,
В мыслях ты дерзок, отважен и скор,
Подвиг сверши или выиграй спор!
В мире идей ты от жизни укройся.
Мысли! Реальности больше не бойся!

Перевод Сусанны Арменян

РАКОВИНА

На берег — раковиной — со дна моря я
Брошен волною...
Что со мной стало здесь? — Все здесь иное,
Время иное...

Белая длинная берега линия —
Пусто, нелепо...
Берега линия с тенью орлиною, <br / Серое небо...

Но тосковать и печалиться надо ли,
Стоит ли, брат мой? —
Все мы случайно здесь, все мы не надолго —
Скоро обратно...

Между приливами краткая пауза —
Время отлива...
Катятся волны, играются с парусом
Неторопливо...

Там и моя волна — вот ее южные
Ветры рисуют...
Только обидно, что тайну — жемчужину —
В глубь унесу я...

Перевод Юрия Юрченко

Бату Данелия. О себе

Меня часто спрашивают: когда я пишу. Проще ответить на другой вопрос – когда я не пишу. По большому счету, не пишу когда не пишется. Ну, еще – когда сплю, гуляю, общаюсь с друзьями, смеюсь, смотрю телевизор, читаю, плачу. Если учесть, что всем этим, за исключением последних двух, занимаюсь редко, то выходит, что пишу я почти всегда. Никаких более значительных дел у меня в жизни нет.

Не буду лукавить – пишется мне легко. Иначе не писал бы вовсе. Думаю, человек вообще должен заниматься тем, что ему легко дается, потому что легкость на самом деле – от мастерства. Но мастерство в поэзии – не только способности, а еще и кропотливый, часто неблагодарный, труд, особенно над переводами. Понять меня по-настоящему могут только переводчики.

Достичь легкости строки, переводя Бродского, поверьте, не так просто. Это вам не благодатный Пушкин. Бродский использует в стихах непоэтичные слова, которые до него никто в русской поэзии не использовал, но добивается поэтичности через рифму, метафору. Сделать то же на грузинском, конечно, было сложно, особенно поначалу, но постепенно впрягся.

И напоследок. Я – неисправимый мечтатель с детства. Моя самая большая мечта – построить церковь в родном селе на месте той, что была там, пока ее не снесли большевики. «Откуда у бедного поэта деньги на церковь?» - спросите вы. Так на это у меня припасена еще одна мечта – издать свой поэтический сборник с 50-тысячным тиражом, и чтобы весь тираж распродался. Не оставил бы себе ни копейки. Понимаю, что это уже из категории мечтаний во сне, но мечтать – так мечтать.

---

---

Вернуться к списку вопросов на странице Литературный салон