Людмила Илюхина: нам нужна русская среда

Жить и работать в Норвегии Людмила Илюхина никогда не планировала. Более того, поступая в Московский Институт Тонкой Химической Технологии,им. Ломоносова была одержима совсем другой идеей: выучиться и вернуться в родной Норильск, чтобы улучшать там экологию.

Возможно, так оно и случится – жизнь непредсказуема. А пока Людмила заканчивает аспирантуру в NTNU, растит дочь, возглавляет «Сказку» – общество русскоговорящих жителей Тронхейма. И, пожалуй, самое главное: все, за что бы ни бралась, делает с присущим ей энтузиазмом.

---

Активистка из Норильска

Во время первого телефонного интервью профессор из NTNU спросил Людмилу: «Какие у вас недостатки?». Она объяснила так: «Если я за что-то зацеплюсь, что мне интересно, то оторваться на что-то другое, что неинтересно, но нужно, мне сложно». Вот так витиевато.

– Возможно, суровый норильский климат сформировал характер?

– На самом деле я родилась в подмосковном Щелково. Отец, выпускник Менделеевского института, работал там по распределению. Семья переехала в Норильск, откуда родом мой папа, когда мне был год. Но даже сейчас, когда меня спрашивают откуда я, то отвечаю без колебаний: из Норильска.

Я занималась топливными элементами и планировала делать диссертацию в Курчатовском институте. Узнав о возможности заниматься тем же в Норвегии, решила попробовать. Так я оказалась в NTNU

– Химия – ваше призвание или просто пошли по стопам отца?

– Я была отличницей, и все предметы нравились одинаково. Но когда задумалась о будущей профессии, то в голову ничего кроме химии не приходило. Безусловно, пример отца тоже этому способствовал. Папу всегда очень уважали, прислушивались к его мнению, даже когда был еще рядовым сотрудником.

С десятого класса я продолжила учебу в гимназии, уже имея представление, чем хочу заниматься. И потом поехала в Москву. В институте , если сказать совсем просто, я изучала как извлекать металлы из руд. С третьего курса проходила практику в Курчатовском институте, занималась топливными элементами. Там же планировала делать диссертацию. Но как раз в это время узнала, что в Норвегии ищут аспирантов по точно такой же теме. Английский я знала хорошо, плюс еще три года практической работы – то есть, подходила по всем параметрам. Собралась я очень быстро, и 31 октября 2007 года была уже в Тронхейме.

– Не боялись ехать одна в чужую страну?

– Одной мне пришлось жить совсем недолго. В середине декабря по туристической визе приехал Илья, мой муж. Мы сразу же подали документы на воссоединение. Люди с высшим образованием по норвежским законам могут ждать разрешения, находясь в стране, чем мы и воспользовались. Повезло и с владельцами квартиры, где я поселилась. Обычно в «хибеле» не разрешается жить вдвоем, но они пошли навстречу, и, чуть повысив плату, позволили Илье жить вместе со мной пока мы не переехали в квартиру побольше. А уже к июлю он тоже нашел себе место в аспирантуре. Скоро будем защищаться почти одновременно.

Погружение в Norge

В отличие от многих страдающих ностальгией соотечественников Людмила не бросилась разыскивать живущих в Тронхейме русских. Совсем наоборот, дистанцировалась от них, поставив цель стать «настоящей норвежкой». Уехать из России она действительно не планировала, но вырваться из студенческого общежития коридорного типа с общим душем и кухней, оказалось приятно. «Здесь все такие открытые и добрые! Нужно быстрее ассимилироваться!», – убеждала она себя. На тот момент аргумент был железный: «Сейчас у меня много дел, надо учить язык, а значит нужно общаться только с норвежцами. А с русскими я могу и в университете поговорить, их здесь много».

«Возможно, мой случай не типичен, – рассуждает сегодня Людмила, – но в целом, как мне кажется, у тех, кто приезжает сюда на конкретное рабочее место, совсем другой сценарий адаптации, нежели у тех, кто приезжает по другим причинам».

– Что вас удивило в Норвегии?

– Я увидела огромное количество людей, занимающихся спортом. Такое было впечатление, что буквально все поголовно, – и взрослые, и совсем маленькие, – каждый день ходят на лыжах, катаются на велосипедах, бегают трусцой. Потом, правда, я узнала, что тех, кто жует вечерами бутерброды, уставившись в телевизор, тоже предостаточно, просто мы их не видим.

Что меня действительно поразило, так это бодрые, социально активные старички на улицах. Сухие, жилистые, с искоркой в глазах, они гуляют, дышат воздухом, общаются, наслаждаются жизнью. Нет тоски во взгляде как у наших российских бабушек.

Была еще очень удивлена, что в университете никто политику за обедом не обсуждает. Когда я сюда приехала, как раз происходило отделение Косово, и я пыталась инициировать дискуссию, но никого это вообще не волновало. Про войну в Грузии я потом даже не заикалась, особенно когда узнала, что профессор из Австралии и не слышал о такой стране.

– К чему еще пришлось привыкнуть?

– Обедать на работе только бутербродами. Все приносят их из дома, каждый для себя. С одной стороны, вроде практично, и мне поначалу даже понравилось, но через две недели уже не знала, куда от них деться. Я даже прочла потом где-то, откуда эта традиция идет. В Норвегии пробовали кормить детей в садиках разной едой, проводили целые исследования по этому поводу. Так вот, статистически было установлено, что если детям давать кусок хлеба с молоком, то они прибавляют в весе быстрее. Кроме того, дрожжи в хлебе, как утверждалось, помогают молоку разложиться правильным образом, и тогда оно лучше усваивается.

– Неужели вам совсем было неинтересно, кто те русские, которые живут здесь, чем они занимаются?

– Человека можно распознать сразу. Например, идут парни в магазине, швыряют вещи, разговаривают между собой по-русски очень громко и нецензурно – так я лучше замолчу, притворюсь местной, такие люди мне неинтересны ни здесь, ни дома. А бывало, встречаю обычную молодую пару, такую же, как мы с мужем. Не замолкала при них, конечно, не скрывалась, но я и не такой человек, чтобы прямо вот так подходить и знакомиться. Для того чтобы люди общались, нужен повод, что-то должно их объединять помимо национальности.

– Знали бы они, что встретили будущего лидера русского сообщества!

– На самом деле я всегда была очень общительным человеком. В общежитии, например, продавала косметику Avon. А ее же просто так не продашь, надо с каждым пообщаться лично. Еще была старостой группы, а однажды даже участвовала в конкурсе «Мисс института» - шансы победить были малы, но было очень интересно.

Я всегда активно выражаю свою позицию и готова отстоять её, поэтому иногда по жизни получалось так, что брала руководство в свои руки. На пятом курсе, например, пришлось даже основать и возглавить студенческий совет в общежитии.

Мы стремимся сохранить русскую составляющую в жизни соотечественников. В этом и заключается смысл всех мероприятий - будь то Масленица или День космонавтики

Баба-Яга в помощь, или дорога в «Сказку»

Хозяева, у которых Людмила снимала квартиру, были литовцами. Они спросили как-то, знает ли она что-нибудь про «Сказку». Людмила, естественно, ничего не слышала, но сразу же зашла на сайт. Увидела там архив встреч соотечественников, и даже список видеокассет с русскими фильмами, которые можно было брать напрокат. Затем произошло еще одно знаковое событие. В университетском кафе встретился случайно Вадим Макаров, главный айтишник общества, который основал сайт и следит за оплатой хостинга и доменов общества. Первым делом он спросил: «На рассылку «Сказки» подписаны?» и вытребовал адрес электронной почты. С тех пор время от времени стали поступать новости, объявления. А первое знакомство «в реале» состоялось позднее, в 2009-ом.

– Как это произошло?

– В NTNU работала еще одна Людмила, собственно она и сейчас работает, организатором конференций. Встретив меня в коридоре, она сказала, что в «Сказке» собираются делать детскую новогоднюю елку, и никак не могут найти Бабу-Ягу. Я подумала: "А почему бы не поучаствовать?", и предложила себя на эту роль. Так я познакомилась с организаторами, встретилась впервые с Катей, тогдашним председателем правления.

– Вы шли к «Сказке» больше двух лет, но зато потом сделали просто «головокружительную карьеру», став сразу председателем правления. Как так получилось?

–На самом деле я не сразу стала председателем правления. С осени 2009 года мы с мужем начали активную работу по реанимации сайта общества. Он приобрёл новый вид, стала появляться актуальная информация. Я начала продвигать идеи по систематизации работы общества, по формированию системы информирования членов «Сказки» и вообще русскоговорящих жителей Тронхейма о нашей деятельности. В конце 2010 года Кате надо было срочно переезжать в Осло, так как её мужу предложили там работу. На очередном ежегодном собрании пришлось выбирать нового председателя. Людей пришло мало, Желающих на место председателя не нашлось и, как и в случае с Бабой-Ягой, я согласилась попробовать себя в этой роли. Я отдавала себе отчет, что это большая ответственность, поэтому без поддержки мужа я бы не решилась.

– Была ли хотя бы общая концепция развития? Что собирались делать?

– Конкретного плана действий, конечно, на тот момент не было. Прежде всего, мы исходили из того, что у общества должен быть статус: мы представляем диаспору. Ключевая идея – помогать соотечественникам жить в Норвегии. Мы хотим, чтобы они, с одной стороны, быстрее адаптировались, но при этом идентифицировали себя как россиян и не теряли связь с родиной. При этом снимаем и любые страновые ограничения и принимаем в общество всех, кто говорит по-русски, равно как и всех, кто не говорит, но интересуется Россией.

– С какими проблемами сталкиваются российские мигранты в первую очередь? Располагает ли «Сказка» ресурсами для их разрешения?

– Одна из основных проблем – как научить родившихся в Норвегии детей говорить по-русски. То, что это сложно в интернациональных семьях, понятно, но даже если оба родителя русскоговорящие, их дети не воспринимают русский как язык окружающего мира. Когда они попадают в Россию, то сначала испытывают настоящий шок, не понимая, почему все вокруг общаются на странном «секретном» языке, на котором говорят только мама и папа.

Есть семьи, в которых дети прекрасно говорят на обоих языках, но все равно родным считают норвежский. В то же время многие мамы, которые хотели бы научить ребенка русскому, просто не знают, как это сделать.

Мы всячески поддерживаем Русскую школу, которую открыла в Тронхейме наша соотечественница Марина Огаркова. В «Сказке» действует Родительский клуб для русскоговорящих родителей с детьми. Наша цель – встречаться, общаться и делиться опытом, развивать навыки русской речи у детей, знакомить их с русской культурой посредством игр и музыки. Кстати, в этом клубе однажды познакомились две мамы – из Белоруссии и Украины – которые, как оказалось, живут в Тронхейме в одном дворе.

-Не кажется ли вам, что как раз незнание норвежского не позволяет многим полноценно интегрироваться? Возможно, не стоит зацикливаться на русскоязычности детей в том числе?

- В норвежскоязычной среде дети очень быстро адаптируются, и как раз сохранение элементов русской культуры является почти неподъёмной задачей. Необходимы огромные усилия, чтобы обучить детей русскому языку на нормальном уровне. Проблемы с адаптацией характерны в основном для взрослых, но иногда возникают и у детей, приехавших в Норвегию в старшем возрасте.

Следует отметить, что программа интеграции в стране проработана очень хорошо. Например, женщин, родивших примерно в одно время и проживающих недалеко друг от друга, сразу же определяют в группу общения. Туда могут входить и норвежки, и русские, и пакистанки. Медсестра назначает для них день встречи, на которой происходит «презентация», обмен контактами. Попробуй только не приди! Когда я рожала, в нашей группе было шесть женщин. Мы потом целый год поддерживали отношения – перезванивались, встречались, гуляли вместе с детьми, пока не вышли на работу.

Но некоторые мамы по разным причинам отказываются от подобных программ, и не только русские. Я знаю одну норвежку, которая не хотела ходить в группу: она родила без мужа, была ограничена в средствах и испытывала дискомфорт рядом с более благополучными, на ее взгляд, женщинами. Подобные чувства переживала еще одна, у которой не получилось грудное вскармливание и ее ребенок пил искусственное молоко. Но если женщина при этом говорит по-русски – выход есть. В нашем клубе молодых родителей все стараются поддержать друг друга.

Сложнее тем, кто приезжает без детей и не планирует их заводить. Но и они не брошены на произвол судьбы – существует ряд организаций, в том числе женских, заточенных на работу с мигрантами. Ну и SEVO, центр обучения взрослых, куда многие вновь прибывшие попадают на норвежские курсы, тоже старается работать на адаптацию.

Что касается «Сказки», то мы ориентированы все-таки на сохранение русской составляющей в жизни соотечественников, а также на возведение мостов между двумя культурами. В этом заключается и смысл тех мероприятий, которые мы устраиваем – будь то масленица или День космонавтики. В них участвуют и норвежцы, и они могут увидеть, какие традиции существуют в России, и как у нас принято отмечать праздники. Много норвежцев бывает на банкетах, которые организуют живущие в Тронхейме русские. На один из них в прошлом году пришли коллеги нашей девушки из «Трондер Энерджи» всем коллективом. Они были в восторге, сказали: «Зовите нас всегда. Нам нравится веселиться с вами».

Дочке здесь расти, и ей нужна русская среда. Мы с мужем считаем, что это важно

– Обращаются ли люди в «Сказку» сами? С какими вопросами?

– Обращаются, и довольно часто. Например, за помощью по юридическим вопросам. Люди попадают в разные жизненные ситуации: у кого-то проблемы с документами, кто-то разводится или не может разобраться с имуществом. Конечно, мы не можем сами заниматься этими вещами, но хотя бы сориентируем, поможем с контактами. Иногда людям не приходит в голову обратиться даже в российское посольство. Кроме того, у нас на сайте есть «Доска объявлений», где можно размещать самую разную информацию.

– Что не входит в компетенцию «Сказки»? – Мы не занимаемся трудоустройством и не ищем жилье. Говорю это потому, что поступают и такие просьбы. Даже с консульским обслуживанием забавно получается. Некоторые до сих пор считают, что это мы и оказываем консульские услуги. Иногда возмущаются: «Почему только два раза в год?» Или: «Сколько еще вы будете держать у себя мой паспорт?»

К сожалению, не все знают, что у «Сказки» нет офиса с секретарем и стационарным телефоном, и мы не всегда доступны. Но со всеми вопросами можно обратиться по электронной почте, мы стараемся отвечать всем.

– Кстати, про сайт. Вы его существенно обновили – появились новые рубрики, изменился формат. Думаете, это важно? Ведь найти нужную информацию в интернете сегодня не проблема

– Изначально мы ставили целью информировать соотечественников о том, что происходит. Сейчас оповестительная функция работает, и пора двигаться дальше. Мы расширили спектр обсуждаемых вопросов, в том числе психологических, правовых.

Сайт - очень важный ресурс на самом деле, это единственная площадка, где мы можем находиться вместе, оперативно информировать, оперативно реагировать. Это и есть наш офис, по сути. Поэтому и хотим обсуждать те вещи, которые волнуют многих, причем мы будем делать это не анонимно, как на форумах, а всегда указывая конкретное лицо, которое несет ответственность за информацию. Мы намерены публиковать не «заметки из интернета», а только оригинальную информацию от первоисточников. Именно поэтому статьи подписаны, эксперты представлены, - люди отвечают за то, что говорят и пишут.

– Какие еще проекты запланированы?

– Во-первых, хотелось бы довести до ума те, которые были начаты в прошлом году. Это, к примеру, КВН, Игровой клуб. Очень хотелось бы организовать библиотеку. Дело в том, что правительство России подарило обществу много книг. У нас нет специального помещения, и на сегодняшний день они хранятся в трёх семьях. Где размещать библиотеку, непонятно. Или, возможно, вообще лучше сдать книги в одну из городских библиотек для общественного пользования. Этот вопрос стоит очень остро, так как книг становится все больше и больше.

Хочется сделать консульское обслуживание комфортнее. Инициатива встреч с консулом в свое время исходила из Бергена и Ставангера. Потом «Сказка» организовала обслуживание и в Тронхейме. Поначалу все сто человек с самого утра стояли в общей очереди, постепенно «Сказка» стала составлять расписания приема и очереди уменьшились. Но, после ряда не зависящих от нас событий, о которых мы подробно писали на нашем сайте, многое изменилось. Теперь заявки на консульское обслуживание собирает консульство, а не «Сказка», и это правильно, так как они могут дать соответствующие справки и рекомендации, но при этом расписание приема граждан они не составляют и очереди частично вернулись. Сейчас ведем переговоры с консульством о том, что еще можно сделать, чтобы упростить процедуры.

По сути, сделано еще очень мало. И важно, чтобы люди предлагали свои идеи, и, самое главное, были готовы сделать что-то сами.

– Мотивируете ли вы активистов материально или люди «за идею» и работают?

– Все, включая меня, работают совершенно бесплатно. Вообще выполнение обязанностей, связанных с деятельностью общества, является исключительно добровольным. Это у нас записано в уставе. Если кто-то захотел устроить масленицу или банкет, то мы только приветствуем и поддерживаем в меру своих возможностей, возмещаем расходы, связанные с организацией, но платить деньги за работу мы не можем. Во-первых, их просто нет - членских взносов едва хватает на хозяйственные нужды. Кроме того, если мы кому-то будем платить, а кому-то нет, то это создаст нездоровую атмосферу, и люди без денег вообще ничего делать не будут. Мы не коммерческая организация и не хотели бы, чтобы деньги стали мотиватором. В то же время, все активности «Сказки» как раз в деньги и упираются, их в любом случае надо где-то добывать. Коммуна, например, финансирует разные мероприятия. Но для этого нужно иметь интересные проекты.

Личный интерес

Как говорит Людмила, по большому счету «Сказка» ей просто подвернулась, и с таким же успехом она могла бы заниматься другими проектами. Возможно, даже с большим удовольствием организовала бы походы или клуб водного туризма, но сетует, что в Норвегии другие традиции и правила.

– Для меня очень важен в походе костер, когда вечером люди собираются, поют под гитару. Но здесь костры можно разжигать только зимой. Водного туризма, которым я увлекалась в России, тоже практически нет, речки короткие, мало того, многие из них чересчур опасны.

Людмила признается, что сейчас у нее появился и личный интерес к «Сказке». Как раз за месяц до избрания председателем правления у нее родился ребенок.

– Дочке здесь расти, и ей нужна русская среда. Мы с мужем считаем, что это важно.

Подготовила Нино Гвазава

---

Вернуться к списку вопросов на странице Интервью