Наша квартира в Осло
Три года слонялись мы по Норвегии и все это время жили в сдаваемых в наем меблированных квартирах или домах. Моему супругу, инженеру-конструктору морских нефтяных сооружений по профессии, довелось поработать в разных городах и весях древней страны Викингов прежде чем переехать в ее столицу Осло.
Наконец бесконечные переезды осточертели, и мы решили: или сейчас покупаем квартиру, или никогда, тем более что после недавнего спада цены на недвижимость опять полезли вверх. И ведь в принципе, квартиру в столице при необходимости всегда можно будет довольно быстро продать.
Поскольку читать многочисленные объявления в местных газетах не очень-то хорошо зная норвежский оказалось делом довольно муторным, то я лично обошла все центральные офисы фирм по торговле недвижимостью и оставила в их компьютерной сети приемлемые для нас цены, габариты и районы расположения будущей собственности. Маклерские конторы начали исправно посылать требуемую нам информацию по почте. Муж заручился гарантийным письмом банка о получении займа со сроком погашения в течение пятнадцати лет. Как нам объяснили, такой документ может сыграть решающую положительную роль при окончательных торгах за недвижимость с другими на нее претендентами.
По субботам-воскресеньям и будними вечерами маклеры устраивают «виснинги» — предварительные осмотры. Если данная квартира или дом приглянулись, то надо предложить отвечающему за нее торговцу подходящую, на твой взгляд, за это жилище сумму. Твоя цена может быть как выше, так и ниже запрашиваемой хозяином. Сотрудник фирмы по продаже недвижимости записывает все предложения и адреса возможных клиентов. Затем он обзванивает заинтересовавшихся и устраивает между ними своеобразный аукцион. Телефон трещит каждые три минуты, и цена драматически ползет вверх. А далее возможны два варианта: либо дальнейшие соревнования тебе уже не по карману, либо они становятся не по карману всем другим. Во втором случае ты — победитель, и тогда дудят незримые трубы, звенят невидимые литавры и квартира уже почти твоя.
Нам с мужем пришлось поучаствовать в подобных марафонах три раза. В первом мы оказались в фаворитах, но окончательная цена все равно оказалась ниже запрашиваемой хозяином и в итоге он не согласился. Во втором туре мы соревновались с некто неизвестным изнуряюще долго и упорно, однако в итоге «вылетели в тираж». Интересно, что когда нами уже был подписан контракт на нынешнее наше жилье, вдруг позвонил прежний маклер с запоздалым сообщением, что поскольку выигравший предыдущую квартиру не явился подписывать на нее договор, мы таким образом становимся кандидатами номер один. Надо отметить, что иногда возможно напороться на не очень-то честного агента и тогда ты можешь (если, конечно, повезет) вдруг обнаружить себя «состязавшимся» с самим же собой по вздуванию цены на очень понравившееся тебе недвижимое имущество. Вообще цены на недвижимость больше всего зависят от престижности места расположения, состояния и вида из окон. Первые этажи здесь зачастую дороже верхних. Дело в том, что жильцы нижних этажей получают возможность иметь выход в свой индивидуальный садик. Виллы и частные дома, естественно, и так всегда имеют сад или участок для него.
Мне нравятся «норвежские» балконы. Они делаются достаточно широкими для установки небольшого стола и раскладных кресел, так что летом всегда можно завтракать и обедать на свежем воздухе. К нашему удивлению, вид на взлетную полосу считается преимуществом, а не недостатком. Красиво, говорят норвежцы, видеть взмывающие над морем самолеты и очень жаль, что аэропорт скоро отсюда переведут.
В нашем будущем доме мы насчитали всего восемь квартир. Продаваемая квартира была в плохом состоянии, но к ней прилагались отдельно стоящий гараж и две индивидуальные секции в обширной общественной кладовой для складирования всякого малонужного барахла. Большое впечатление произвел и производит поныне подъезд дома, декорированный общественными фонарями, картинами, коврами, растениями и даже небольшим фонтанчиком. Мы также прознали, что в планы городского правительства входит строительство района фешенебельных вилл с видом на море и торговых центров на месте бывшего аэропорта. (Как бы о нем не сокрушались аборигены, нам его жаль не очень. Хотя когда самолеты идут на посадку или взлетают, отражаясь в водах морского залива, — это действительно впечатляет.) Так и стала квартира нашей (хотя пока заем не выплачен — в совместном владении с Национальным Банком Норвегии).
Ремонт муж решил делать сам. Человеческий труд в Скандинавских странах ценится намного дороже материалов, хотя о последних тоже не скажешь, что дешевые. Поскольку рано или поздно нам придется эту квартиру продавать, решили соорудить из нее нечто впечатляющее. В центральной комнате, холле и на кухне супруг выложил на полу узоры из паркетных блоков различных оттенков, в спальнях навесил зеркальные раздвижные шкафы во всю стену, а прихожую и ванную комнату украсили фрагментарными зеркалами современных обтекаемых форм. Зрительно пространство квартиры увеличилось по меньшей мере вдвое — она сразу стала казаться и шире, и свободнее.
Поскольку в Норвегии всем другим предпочитают красящиеся обои, чтобы потом вместо переклеивания просто периодически перекрашивать их в другие цвета, мы тоже выбрали именно их. Они продаются и гладкими, и с различными тиснеными узорами. Если же кого-то раздражает однотонность и хочется пестренького, есть возможность использовать трафареты.
Как выяснилось позже, наши соседи держат в подъезде также и свое коллективное имущество в виде стола со стульями и печки-гриля. Почти каждую неделю они устраивают совместные посиделки: летом — на лужайке перед домом, зимой — прямо в подъезде. Иногда мы тоже принимаем участие в импровизированных застольях соседей. Каждый участник должен внести свою лепту в виде салата, куска мяса для гриля и бутылки вина или сока.
В теплое время года две соседки бальзаковского возраста частенько загорают без лифчиков прямо на лужайке при входе. Лежат себе в шезлонгах в окружении общественных клумб с цветами и расслабляются на солнышке, чем радуют моего мужа, идущего, например, с работы. (Норвежские мужья, похоже, и не такое видали.) Одна из них, современная эмансипе, время от времени гоняет по нашей улице на роликовых коньках. Другая, чрезвычайно гордящаяся своей работой дама-асфальтоукладчица (точная копия с «Колхозницы» скульптора Мухиной) вечерами может допоздна играть на пианино Бетховена. Она — очень добрая женщина и иногда катает моего сына на своем тракторе-катке, чем приводит дитя в неимоверный восторг.
А насчет Бетховена я, бывает, лежа в кровати мучительно раздумываю: а был ли выбор именно этого композитора ранее одобрен и утвержден всеми живущими в доме. Что-то не припомню, чтобы меня спрашивали, хотя лично я, может, Моцарта люблю больше. Дело в том, что однажды я обнаружила в своей кладовке картины, оставшиеся от прежних хозяев, и предложила развесить их в нашем подъезде. Тут выяснилось, что дело это очень и очень непростое, так как Норвегия — демократическая страна и все должно решаться только демократическим путем. Все жильцы дома на общем собрании должны безоговорочно согласиться с сюжетом предложенных картин и местами их будущего размещения.
Подобные, действительно модные в этой стране процедуры, честно говоря, меня приводят в некоторое недоумение. Ну да, Бог с ними, может в силу своей русскости я ничего в демократии не понимаю и должна еще учиться и учиться.
Еще с незапамятных времен в доме сохранилась общественная прачечная с огромными стиральной и отжимающей машинами, сушильной и шкафами. Теперь редко кто ею пользуется, разве что старушки по старой памяти.
Мусор принято здесь складывать в специальные черные мешки и держать их в особой комнате при входе, откуда два раза в неделю их вывозят мусорщики. Они и почтальоны имеют от нашего подъезда свои отдельные ключи.
Что лично мне больше всего нравится, так это белки, вовсю прыгающие по деревьям вокруг дома, и ежики, летом живущие в кустарнике прямо под окнами. Изредка можно даже увидеть сидящих на нашем балконе больших лесных птиц: то ли глухарей, то ли тетеревов. Соседи говорят, что в этом совершенно нет ничего удивительного; в метрах двадцати от дома, в перелеске у морского залива существует официальный птичий заповедник.
Вот так мы и живет в нашем Бэруме, что в десяти минутах езды на автобусе от Слота — дворца норвежского короля Харальда и королевы Сони, то есть от самого сердца Осло. Хотя ословкой я себя все-таки не ощущаю. Я по-прежнему — москвичка.
Наталья Копсова
Осло
Статья впервые опубликована в журнале "Здоровье" №12 за 1997 г.
Mы будем очень рады если Вы прибавите свой отзыв о статье в нашу Гостевую Книгу или пришлете ссылку
Добавить отзыв или комментарий |
Добавить ссылку